Неточные совпадения
Бобчинский. Сначала вы
сказали, а потом и я
сказал. «Э! —
сказали мы с Петром Ивановичем. — А с какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит
в Саратовскую губернию?» Да-с. А вот он-то и есть этот чиновник.
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо
скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж,
в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Хлестаков.
Скажите, пожалуйста, нет ли у вас каких-нибудь развлечений, обществ, где бы можно было, например, поиграть
в карты?
Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете
в Петербург,
скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет
в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй. Так и
скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.
Хлестаков (голосом вовсе не решительным и не громким, очень близким к просьбе).Вниз,
в буфет… Там
скажи… чтобы мне дали пообедать.
Городничий. Жаловаться? А кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог бы тебя также спровадить
в Сибирь. Что
скажешь? а?
Роман
сказал: помещику,
Демьян
сказал: чиновнику,
Лука
сказал: попу.
Купчине толстопузому! —
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил,
в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров
сказал: царю…
Трудись! Кому вы вздумали
Читать такую проповедь!
Я не крестьянин-лапотник —
Я Божиею милостью
Российский дворянин!
Россия — не неметчина,
Нам чувства деликатные,
Нам гордость внушена!
Сословья благородные
У нас труду не учатся.
У нас чиновник плохонький,
И тот полов не выметет,
Не станет печь топить…
Скажу я вам, не хвастая,
Живу почти безвыездно
В деревне сорок лет,
А от ржаного колоса
Не отличу ячменного.
А мне поют: «Трудись...
Каморочка под лестницей:
Кровать да печь железная,
Шандал да самовар.
В углу лампадка теплится.
А по стене картиночки.
— Вот он! —
сказал Макар. —
Его превосходительство! —
И щелкнул пальцем бравого
Военного
в звездах.
Не так ли, благодетели?»
— Так! — отвечали странники,
А про себя подумали:
«Колом сбивал их, что ли, ты
Молиться
в барский дом?..»
«Зато,
скажу не хвастая,
Любил меня мужик!
Потупился, задумался,
В тележке сидя, поп
И молвил: — Православные!
Роптать на Бога грех,
Несу мой крест с терпением,
Живу… а как? Послушайте!
Скажу вам правду-истину,
А вы крестьянским разумом
Смекайте! —
«Начинай...
Я слово вам
скажу!»
Притихла площадь людная,
И тут Ермил про мельницу
Народу рассказал:
«Давно купец Алтынников
Присватывался к мельнице,
Да не плошал и я,
Раз пять справлялся
в городе,
Сказали: с переторжкою
Назначены торги.
«Скучаешь, видно, дяденька?»
— Нет, тут статья особая,
Не скука тут — война!
И сам, и люди вечером
Уйдут, а к Федосеичу
В каморку враг: поборемся!
Борюсь я десять лет.
Как выпьешь рюмку лишнюю,
Махорки как накуришься,
Как эта печь накалится
Да свечка нагорит —
Так тут устой… —
Я вспомнила
Про богатырство дедово:
«Ты, дядюшка, —
сказала я, —
Должно быть, богатырь».
Попа уж мы доведали,
Доведали помещика,
Да прямо мы к тебе!
Чем нам искать чиновника,
Купца, министра царского,
Царя (еще допустит ли
Нас, мужичонков, царь?) —
Освободи нас, выручи!
Молва идет всесветная,
Что ты вольготно, счастливо
Живешь…
Скажи по-божески
В чем счастие твое...
«Не надо бы и крылышек,
Кабы нам только хлебушка
По полупуду
в день, —
И так бы мы Русь-матушку
Ногами перемеряли!» —
Сказал угрюмый Пров.
Софья. Я
сказала, что судьба моя зависит от воли дядюшкиной, что он сам сюда приехать обещал
в письме своем, которого (к Правдину) не позволил вам дочитать господин Скотинин.
Г-жа Простакова. Правда твоя, Адам Адамыч; да что ты станешь делать? Ребенок, не выучась, поезжай-ка
в тот же Петербург;
скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь.
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла
в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся
в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но
сказать ничего не
сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Тогда Грустилов обратился к убогим и,
сказав:"Сами видите!" — приказал отвести Линкина
в часть.
Затем нелишнее, кажется, будет еще
сказать, что, пленяя нетвердый женский пол, градоначальник должен искать уединения и отнюдь не отдавать сих действий своих
в жертву гласности или устности.
Тогда поймали Матренку Ноздрю и начали вежливенько топить ее
в реке, требуя, чтоб она
сказала, кто ее, сущую бездельницу и воровку, на воровство научил и кто
в том деле ей пособлял?
Сочинил градоначальник, князь Ксаверий Георгиевич Миналадзе [Рукопись эта занимает несколько страничек
в четвертую долю листа; хотя правописание ее довольно правильное, но справедливость требует
сказать, что автор писал по линейкам. — Прим. издателя.]
И,
сказавши это, командировал
в Стрелецкую слободу урядника, снабдив его для порядка рассыльного книгой.
И,
сказавши это, заплакал. «Взыграло древнее сердце его, чтобы послужить», — прибавляет летописец. И сделался Евсеич ходоком и положил
в сердце своем искушать бригадира до трех раз.
Какой из этих двух вариантов заслуживает большего доверия — решить трудно; но справедливость требует
сказать, что атрофирование столь важного органа, как голова, едва ли могло совершиться
в такое короткое время.
— Ну, Христос с вами! отведите им по клочку земли под огороды! пускай сажают капусту и пасут гусей! — коротко
сказала Клемантинка и с этим словом двинулась к дому,
в котором укрепилась Ираидка.
"
В первый раз сегодня я понял, — писал он по этому случаю Пфейферше, — что значит слова: всладце уязви мя, которые вы
сказали мне при первом свидании, дорогая сестра моя по духу!
И надо
сказать правду, что он действовал
в этом смысле довольно искусно.
Только на осьмой день, около полдён, измученная команда увидела стрелецкие высоты и радостно затрубила
в рога. Бородавкин вспомнил, что великий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать врагов, всегда посылал
сказать:"Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал своего ординарца к стрельцам с таким же приветствием.
Достаточно ли было определить их,
сказав: «Всякий
в дому своем благополучно да почивает»? не будет ли это чересчур уж кратко?
Искусственные примеси сверху донизу опутали Глупов, и ежели можно
сказать, что
в общей экономии его существования эта искусственность была небесполезна, то с не меньшею правдой можно утверждать и то, что люди, живущие под гнетом ее, суть люди не весьма счастливые.
— Слушай! —
сказал он, слегка поправив Федькину челюсть, — так как ты память любезнейшей моей родительницы обесславил, то ты же впредь каждый день должен сию драгоценную мне память
в стихах прославлять и стихи те ко мне приносить!
Но злаков на полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было
сказать, что"как-никак, а придется
в поле с сохою выйти", но дерзкого едва не побили каменьями, и
в ответ на его предложение утроили усердие.
Выехал он
в самый Николин день, сейчас после ранних обеден, и дома
сказал, что будет не скоро.
— Я уж на что глуп, —
сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит на яйцах? или можно разве вольную реку толокном месить? Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе такого князя, какого нет
в свете глупее, — и тот будет володеть вами!
— И будучи я приведен от тех его слов
в соблазн, — продолжал Карапузов, — кротким манером
сказал ему:"Как же, мол, это так, ваше благородие? ужели, мол, что человек, что скотина — все едино? и за что, мол, вы так нас порочите, что и места другого, кроме как у чертовой матери, для нас не нашли?
Только однажды, выведенный из терпения продолжительным противодействием своего помощника, он дозволил себе
сказать:"Я уже имел честь подтверждать тебе, курицыну сыну"… но тут же спохватился и произвел его
в следующий чин.
— Слава богу! не видали, как и день кончился! —
сказал бригадир и, завернувшись
в шинель, улегся спать во второй раз.
Еще через три дня Евсеич пришел к бригадиру
в третий раз и
сказал...
Сверх того, он уже потому чувствовал себя беззащитным перед демагогами, что последние, так
сказать, считали его своим созданием и
в этом смысле действовали до крайности ловко.
Нельзя
сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок,
в котором, как
в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся
в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь.
В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
А скудельный сосуд про себя
скажет: вот и я на что-нибудь пригодился, хотя и получаю содержания два рубля медных
в месяц!
В заключение
скажу несколько слов о градоначальническом единовластии и о прочем.
— Про себя могу
сказать одно:
в сражениях не бывал-с, но
в парадах закален даже сверх пропорции. Новых идей не понимаю. Не понимаю даже того, зачем их следует понимать-с.
— Чем я неприлично вела себя? — громко
сказала она, быстро поворачивая к нему голову и глядя ему прямо
в глаза, но совсем уже не с прежним скрывающим что-то весельем, а с решительным видом, под которым она с трудом скрывала испытываемый страх.
— Но
в христианских обществах и у нас, сколько я знаю, развод допущен, —
сказал Степан Аркадьич. — Развод допущен и нашею церковью. И мы видим….
— Все занимается хозяйством. Вот именно
в затоне, —
сказал Катавасов. — А нам
в городе, кроме Сербской войны, ничего не видно. Ну, как мой приятель относится? Верно, что-нибудь не как люди?
— Вы никогда прежде не были
в Москве? —
сказал ей Константин, чтобы
сказать что-нибудь.
— То есть как тебе
сказать… Стой, стой
в углу! — обратилась она к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на лице матери, повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a муж светский должен быть только польщен этим.
— Как же, я слышал вчера Анна Аркадьевна говорила:
в стробу и плинтусы, —
сказал Весловский. — Так я говорю?